История одного выстрела
"Сегодня в 3 часа дня на президента республики Поля Думера во время посещения им выставки писателей — бывших комбатантов было совершено покушение русским анархистом, производящим впечатление ненормального". Такими словами 6 мая 1932 года начинался текст официального обращения французских властей по поводу убийства президента Поля Думера. Точку в жизни 75-летнего Думера поставил пистолет Browning M1910 в руке русского эмигранта, поэта, "верховного председателя партии русских фашистов", и проч. и проч. Павла Тимофеевича Горгулова. Пожилой французский лидер скончался от полученных ран 7 мая в 4 часа утра. Во время операции он внезапно пришёл в себя и спросил, что с ним случилось и, услышав, что он попал под машину, ответил — "Надо же, я даже не заметил". Самого французского президента, впрочем, история бы тоже не заметила, не случись в финале его жизни Горгуловщины.
Кем же был Пал Тимофеич? По его собственным словам — родился в семье казаков в Лабинской станице Екатеринодарского отдела Кубанской области. По архивным документам, которые удалось найти следствию — единственный сын зажиточного землевладельца. Якобы принимал участие в Гражданской войне и даже был знаком со знаменитым Борисом Савинковым. Жил в Праге, где отучился на врача в Карловом университете. Там же, по словам Горгулова, к нему впервые пришла идея взять да и выпилить какого-нибудь европейского лидера — на эту роль едва не угодил Масарик, но не срослось. В чешском Оломоуце выпускал журнал "Скиф" (вышло всего три номера"), в мелких моравских городах работал в нелегальных абортариях, придумал "Крестьянскую (Земледельческую) Всероссийскую Народную Партии Зеленых" с собой в качестве единственного её участника и даже пытался попасть во французский иностранный легион. Горгулов был женат аж четырежды, в последний раз на подданной Анне-Марии Генг, на чьи средства, по мнению французского суда, он и жил и чьи деньги умудрился полностью промотать. Генг ждала от Горгулова ребёнка, но их дальнейшая судьба теряется в истории.
Горгулов был не чужд поэзии, хотя и весьма, мягко говоря, странной. Под псевдонимом Павел Бред — именно под этим именем, слегка измененном на французский манер в "Поля Бреда", он и убьёт Думера — Павел Тимофеич писал прозу и стихи о казачестве и скифах, которые должны победить прогнившую западную цивилизацию. В чём-то слова Горгулова напоминают идеи барона Унгерна, который тоже считал необходимым стереть "Просвещенный Запад" с лица Земли мессианским варварством с Востока. "Русский я. А все, что от русского исходит, непременно дерзостью пахнет: как — политика, как — вольнодумство, критика и все такое прочее… Потому… Народ мы скифский, русский. Народ мы сильный и дерзкий. Свет перевернуть хотим. Да-с. Как старую кадушку. А кто же под кадушкой-то сидеть будет? Ах, милые! Не знаю. И потому — кончаю. И на прощание только прибавлю свое малюсенькое изреченьице: "А все-таки — фиалка машинку победит!", — писал Горгулов. Победа фиалки над машиной — это без пяти минут уже Тед Качинский. Сочинял Горгулов и "политические трактаты", согласно которым Россия должна управляться военизированной диктаторской партией — идеи вполне в духе начала ХХ века и ничего особо оригинального мы здесь не увидим.
Так за что же Пал Тимофеич убил французского президента? Прямого и ясного ответа, на самом деле, не существует и по сей день — зато версий есть в изобилии, на любой вкус. Первая и самая очевидная — Горгулов, что называется, обыкновенный шиз и стрелял в Думера потому что просто хотел и мог. Если взглянуть на жизненный путь стрелка и на его творчество, а также почитать его показания, то вариант с психическими отклонениями выглядит более чем жизнеспособно. Тем более, что Горгулов собирался стрелять в европейских лидеров и до Думера, так что, возможно, непосредственно к французу он не имел специфических претензий. С другой стороны, Горгулов вполне вписывается в образ эмигранта-радикального антибольшевика, и свои мотивы объяснял, в том числе, протестом против отказа французского правительства устроить военную интервенцию в СССР и вообще общего "потепления" отношений с Советским Союзом.
Две других популярных версии — это "красный" и "белый" заговор. Согласно одной из них, Горгулов был агентом ОГПУ и убийство президента должно было настроить французское правительство против проживающей в стране русской эмигрантской общины. Эмигрантов, надо сказать, после выстрела на книжной ярмарке действительно стали активно проверять и отношения между русскими и французскими властями резко ухудшились на годы вперёд. "Большевиком" поспешил назвать Горгулова и премьер Франции Тардьё буквально через несколько часов после убийства. Доказательств такой версии горгуловского выстрела, впрочем, так и не было обнаружено.
По другой версии Горгулов, наоборот, агент "мирового империализма" и вообще предвестник грядущих катастроф, а убийство на французской ярмарке суть новый "Сараевский выстрел", совсем недавно запустивший мясорубку Первой Мировой. Этой позиции в 1932-м придерживалась вся крупная левая печать и официальные лица Советской стороны. При этом от Горгулова открестились как фашисты, так и белая эмиграция — известный поэт Ходасевич, например, написал обличительную статью "О горгуловщине". Сам же стрелок на суде и вовсе заявил, что его политические симпатии лежат скорее на стороне Керенского! Согласно материалам дела, в перерывах между допросами Горгулов писал свою "исповедь" — тюремная охрана буквально не успевала вовремя приносить в камеру чернила, столь много их требовалось. Горгулов хорошо знал французский, так что писал именно на нём. Эксперты признали Горгулова вменяемым, а значит подлежащим смертной казни.
Горгулова казнили в сентябре 1932 года — гильотина под управлением потомственного палача Анатоля Дейблера отсекла буйную голову Пал Тимофеича.
Что же это было? Несмотря на тонну открытых материалов и текстов по процессу Горгулова, чёткий ответ дать невозможно до сих пор. Но на то она и горгуловщина, что тут скажешь.
Автор текста — @podval_lyrics.